Заповедь новую даю вам, да любите друг друга
Евангелие от Иоанна 13,34
К 80-тилетию протоиерея Алексия Кунгурова
Рассказ отца Алексия!
Родился я в семье священника. Семья священника Николая, моего отца, долго скиталась по России из-за страха и невозможности быть православными. Раньше у моего отца была фамилия Рождественский, но в Пермской области он был вынужден сменить фамилию на Кунгуров, так мы все и стали Кунгуровыми.
Когда отец вместе со своим сыном Сергеем, моим старшим братом, приехали в село Никольское, они стали служить вместе, так как Сергей хорошо знал порядок службы и обязанности алтарника. Сергей стал псаломщиком, а это очень насторожило местных «культурников», в руках которых была тогда власть на селе.
Сельсоветов в то время не было, а были так называемые «культурники», или по-другому «избачи», так как они часто занимали помещение в избе-читальне. Они устраивали там свои собрания и суды.
Семья отца Николая в селе Большие Норья, где здесь же, при храме, все и жили. Сначала жили в домике, затем в церковной сторожке. Жили очень бедно, но с прихода не уходили. Отец был домоседом. Приход всегда поддерживал нашу семью. Хотя денег ни у кого не было, но, чтобы отец Николай мог хоть скудно прокормить семью, помогали продуктами.
Отец, Николай Галактионович, родился в селе Данилово Вятской губернии, там же он служил третьим священником. Нашу маму звали Евдокией Кирилловной. В семье было 8 детей. Старшим был Сергей, затем - Рустик, Геннадий, Галина, Серафима, Римма, Алексий, Николай.
Отец был строгим и священником, и отцом. Всех детей отправил учиться в школу, хотя все дети священников были «лишенцы» и учиться в школе им запрещалось. В 30-х годах, в сложное время, сам ходил к учителям и общался с ними по поводу учебы детей. Был период, когда я, будучи еще маленьким, плохо учился в школе. Тогда отец пошел в школу к моему преподавателю Максиму Никитовичу. Он был из тех старых, дореволюционных педагогов, которые умели воздействовать на учеников не криком, а мудростью и авторитетом, и они вместе, в простом общении, увидели мои способности и как мне помочь их раскрыть. Семилетку я закончил с отличием. Сестра Серафима смогла закончить всего 4 класса, потом устроилась на работу и стала стахановкой. Ей даже предложили вступить в кандидаты в члены партии, но она сказала, что съездит в деревню, спросит своего папу. Отец сказал, что он не против этой партии, но эта партия не наша и вступать в нее не нужно. После этого сестра вышла замуж и уехала с мужем жить в Сибирь. Так вот отец Николай не принимал ее к себе, пока они с мужем не повенчались.
Был случай, когда комсомольцы обратились к отцу Николаю с просьбой дать подрясник для театрального представления. Отец Николай сказал, что у него всего один подрясник и тот он никогда не снимает. Действительно, папа всегда ходил в священнической одежде, длинных сапогах и шляпе даже на приемы к новой власти. Отец Николай был человеком твердым и терпеливым, с представителями новой власти никогда не ссорился. Вызовут его он сходит к ним, придет домой весь красный, но никогда ничего не скажет.
В те годы не только в храмы, но и в дом священника ходить было очень опасно. Власти устраивали так называемые карантины и в это время в храмах не разрешали отпевать. Литургию тоже не разрешалось служить, так как «новые люди» боялись, что в храм придет очень много народа. Несмотря на это, в сторожке при храме отец Николай в любое время совершал крестины.
Не могли борцы со старым режимом позволить такому священнику спокойно продолжать свое служение и наконец они выдумали повод…
Судили отца Николая и моего брата Сергея за тайные крестины внука председателя колхоза. Однажды к отцу пришла дочь председателя и попросила окрестить своего сына. Отец согласился, но, зная, чем это может грозить ему и его детям, сказал, что она должна принести написанное на бумаге разрешение на крестины, от своего отца - председателя колхоза.
На суде государственные обвинители с иронией и сарказмом говорили о том, что «судят отца и сына, только нет Святого Духа».
Брата осудили по 58 статье – за действия против Советской власти. По - скорому присудили три года. Сразу же взяли под стражу и увезли. Его сослали в Сибирь, на Белое море.
До суда отца не содержали под стражей, и он смог принести из дома в зал суда бумагу с разрешением на крестины от председателя колхоза. Бумага была очень важна, потому что отца Николая обвиняли в том, что он без согласия родных окрестил ребенка. Увидев разрешение, судьи сразу же замяли это обвинение, потому что председатель колхоза был членом партии и находился на высоком посту.
Хотели отца осудить и за сокрытие доходов по ложному обвинению церковного старосты, но после тщательной проверки церковных книг не смогли найти ничего, к чему бы придраться. Отец Николай вел все церковные книги и ведомости аккуратно, добросовестно и честно. Не смогли найти никакой вины у отца и его оставили служить в храме.
Предлагали отцу Николаю служить в городских храмах, но он никогда не соглашался, говоря, что он сельский священник. Он любил и привык служить на селе, где знал в лицо всех своих прихожан. Папу хотели даже взять в армию, но по болезни оставили.
Вот такие воспоминания остались у меня о моем отце – священнике Николае Кунгурове.
Сам я окончил педагогическое училище, где я учился на преподавателя начальной школы, затем работал учителем в городе Ижевске. В 1946 году поступил в семинарию, которая располагалась тогда в Новодевичьем монастыре. Закончил семинарию я в 50-м году и уже в Троице-Сергиевой Лавре, куда семинарию за эти годы перевели. В семинарии я был певчим, канонархом и нес различные послушания.
Учился я со многими известными в будущем церковнослужителями, например, с отцом Кириллом Павловым. Он был очень тихий, скромный, всегда стоял в уголочке, как будто стараясь занимать поменьше места. Семинарскую дружбу все мы сохранили надолго, встречаясь потом под сводами Лавры ежегодно. К сожалению, из нашего выпуска почти никого не осталось. На память у меня навсегда остались фотографии.
Учеба в семинарии была очень плотной, преподаватели требовательные, многие из учащихся отсеивались. Хотя нам выдавали продовольственные карточки, иногда было очень голодно, но обстановка в семинарии была очень теплая.
После окончания семинарии меня рекомендовали в Академию. Не мог я решать такие важные вопросы, не посоветовавшись с отцом. И отец благословил меня, но не в Духовную Академию, а на сельский приход.
Рукоположили меня в Донском монастыре, в храме Ризоположения. И вот мы вместе с матушкой Любовью, с которой я познакомился в Москве в октябре 1950 года поехали на новое назначение, в храм Рождества Христова села Осташково. Сменил я в храме священника Василия Гумилевского, тогдашнего настоятеля, уже больного и немощного.
По бедности храм находился в очень тяжелом положении. Много сил, терпения и любви пришлось приложить для реставрации храма и его внутреннего убранства, ремонта кровли, золочения куполов. Ничего бы не смог сделать я один, без моей верной подруги матушки Любови, добрых прихожан храма и всех местных жителей.
Сначала мы ездили с матушкой служить в храм из Москвы, а затем с семьей стали жить в сторожке при церкви. Вместе с нами жили несколько матушек, которые помогали нам и несли послушания в храме.
Трудно было. Транспорта никакого не было и на все требы: причащать больных, соборовать, освящать дома- приходилось ходить пешком за много километров. Но трудней всего было выстраивать отношения с местными властями. Нужно было быть мудрым и гибким, чтобы не прекращались службы в храме, теплилась приходская жизнь, могли бы проходить занятия в воскресной школе.
Протоиерей Алексий Кунгуров награжден многочисленными церковными и светским наградами: орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира, Святого Благоверного Князя Даниила Московского, Святого Преподобного Сергия Радонежского, медалью 60-тилетия победы в Великой Отечественной Войне 1941-1945 годов, наградными часами и званием «Почетный гражданин города Мытищи.
Протоиерею Алексию Кунгурову
Вам 80 лет – быть может это много,
Трудов за 80 лет не перечесть,
Нелегкою была у Вас дорога.
Но и не каждому дана такая честь!
Почетный гражданин,
Почетный настоятель,
И почитаемый духовный Вы отец,
За чад своих пред Господом стоятель.
И в 80 лет, душой Вы молодец!
И немощи свои превозмогая,
Вы с нами, Слава Богу, по сей час.
И на главы епитрахиль нам возлагая,
Греховный груз снимаете Вы с нас.
От скольких бед избавили Вы многих,
Земного заменяя им отца.
С любовью, добротой и верой в Бога,
Христовым воином остались до конца.
Так дай Вам Бог здоровья, силы духа,
На многие и многие года.
Пусть дольше не приходит к нам разлука.
Мы, чада Ваши, с Вами навсегда!
Борисова Зинаида.
|
